Николай Кирженко: «Патриотизм начинается с малого… защиты интересов своих близких»

В праздничные дни мы встретились с человеком, у которого с войной сложились свои счёты

9 мая – день особой тональности, который вызывает множество чувств. Искренняя радость, возвышенная гордость, светлая и глубокая грусть, чувства почтения и уважения, с одной стороны, объединяют всех и вся в едином порыве почтить великий подвиг предков, вновь ощутить его силу и смысл. С другой стороны, День Победы становится значимым и особенным для каждого по-разному — герои и истории, подсказанные памятью, у каждого сердца – свои.

В праздничные дни мы встретились с человеком, у которого с войной сложились свои счёты, свои особенные отношения, ставшие не только частью жизни, новой гранью опыта, но и поводом для многочисленных историй, рассуждений, а порой и строчек, складывающихся в стихи. Вот уже 14-й год Николай Фёдорович Кирженко является членом правления Кировской областной общественной организации «Российский союз ветеранов Афганистана», а также выполняет функции редактора областной газеты ветеранов и инвалидов боевых действий «Перевал».

На счету Кирженко 25 лет службы в чине старшины, курсанта, а затем – офицера - журналиста, (2 года и 4 четыре месяца из этого срока пришлись на боевые действия в Афганистане), 46 боевых операций, 11 городов, которые пришлось сменить, орден «Красной Звезды», орден III степени «За службу Родине в ВС СССР», медали СССР, ГДР, ДРА, а также многочисленные стихи, опубликованные в коллективных сборниках Воениздата, «Молодой гвардии», «Советской России», «Музыкальной Украины» (Киев), в российских журналах и газетах. Более 30 стихотворений стали текстами «афганских» песен.

Наш разговор с Николаем Федоровичем начинается в уютном конференц - зале офиса «Российского союза ветеранов Афганистана». С сидящего передо мной героя несколько раз перевожу взгляд на плакат с изображением воинов, ставшими героями посмертно.

— С Афганской земли в Киров не вернулись 80 человек – перехватывает мой взгляд Кирженко. - А всего в боевых действия участвовали 2600 наших ребят – тем 188-ми из них, которые вернулись инвалидами, мы на текущий день оказываем всевозможную помощь. Вот, к примеру, Сергей Городилов из Кирово-Чепецка, который получил тяжёлое боевое ранение. Парень вернулся с боевых операций, грубо говоря, «овощем».

Девять месяцев он не вставал с кровати, несколько раз отправляли Сергея в сопровождении мамы на лечение. Теперь Серёжа, хоть и с палочкой, но передвигается самостоятельно (Николай Фёдорович не скрывает улыбки) – скоро собирается жениться. За 27 лет наша организация не получала никаких финансовых вливаний, воспользовались помощью только один единственный раз, когда строили памятник у Филармонии. Гордума и Заксобрание выделили 4,5 миллиона. Оставшуюся часть собирали все вместе — это получилась настоящая народная стройка! Прошло 10 лет, а памятник остаётся святым местом для многих кировчан.

Собеседник замечает, что готов рассказывать о работе родной организации бесконечно долго, благо рассказать есть что.  Готова слушать и я, но в виду отсутствия времени резко меняю тему.

— Николай Фёдорович, расскажите, пожалуйста, о вашей службе в Афганистане. Каким этот опыт стал для вас?

— Для каждого воевавшего — свой Афганистан. За 9 лет афганской войны нас погибло 80 человек, но 600-700 тысяч, которые прошли через Афган, вернулись с огромным опытом. По собственному примеру знаю, как на молодых солдат действуют первые признаки жестокости войны. К примеру, когда подрывался фугас под боевой машиной пехоты, и людей, в буквальном смысле слова, размазывало по броне, — некоторые, видя подобное,  седели, испытывали психологический шок, но постепенно боевая действительность становилась реальностью.

Побывав на войне, многие вернувшиеся стали больше ценить жизнь, более терпимо относиться к слабостям других. Человек, на глазах которого погибали товарищи, и который понимает, что нет большей ценности, чем человеческая жизнь, смотрит на многие вещи другими глазами.

Для людей, прошедших войну, выручка и взаимопомощь – не пустые слова, потому что в течение двух лет они жили этим. Но у любого опыта есть свои плюсы и минусы — на первых порах вернувшиеся бойцы более принципиальны, более жёстоки, полутона отсутствуют.

Если всхлёстываются, то остановиться не могут, действует привычка «добивать врага». Любой человек, прошедший войну, нуждается в медицинской реабилитации, но, к сожалению, таковой нет. Только намного позднее – в обыденной жизни воспоминания о боевом времени сглаживаются, а негативные воспоминания рассасываются.

— А какие моменты военной службы вспоминаете вы?

— На память приходят несколько героических эпизодов. В силу своей должности военного журналиста, лично писал о них. Один из них о герое Мезахеде Миненбаеве — парне из Казани, ефрейторе Кабульского полка. Во время прочёсывания зелёнки его отряд вышел на душманскую банду, которая была переодета в форму афганской милиции (царандоя).

Поначалу ребята к увиденному отнеслись спокойно — подумали, что их просто не поставили в известность. Но вдруг Миненбаев замечает, что царандой собирается стрелять. Мезахед быстро бросается на рядом стоящего офицера, заслоняет его собой и получает семь пуль. К счастью, герой выжил — его  доставили в госпиталь, где он долго лежал, и уже собирались комиссовать, как вдруг, Миненбаев сбегает из госпиталя, с тросточкой доходит до командующего войсками округа и добивается того, чтобы его вернули в родной полк и дали возможность дослужить оставшиеся полгода. Миненбаева наградили орденом «Красной звезды».

Ещё одна история о белорусском парне -  разведчике Сергее Нетревожко. Ребята отправились расчёсывать ложбину, где, по данным разведки, должны были находиться душманы и попали в засаду. С трёх сторон по ним был открыт огонь - наши распластались, а душманы начали вести прицельный огонь, в итоге им удалось ранить командира роты и связиста.

Обстановка накалялась — и голову не поднять и не отойти, а броня стоит на достаточно приличном расстоянии. Тогда Серёжа Нетревожко поднялся в полный рост, скомандовал механику-водителю — «За мной» и повёл танк на исходную, чтобы не подавить своих.

Ребятам удалось выйти на исходную, танк с пулемёта начал стрельбу, чем дал возможность раненным и оставшимся ребятам, пятясь, выбраться из-под огня.  В результате операции были спасены порядка двадцати с лишним человек.

— А какие моменты боевой службы в Афганистане можно было назвать самыми напряжёнными?

— Наверное, таковыми можно назвать большинство. Не было случая, когда нас не поджидали засада или подрыв. Это ожидание вызывало постоянное напряжение, но поскольку всё время думать «вдруг сейчас рванёт» было невозможно, постепенно убеждались в том, что всё зависит от судьбы.

Один такой случай испытал на себе во время военной операции в Панджшере (долине львов). Когда входили в Панджшер видели сбитые вертолёты в долине, обломки башен – следы первой Панджшерской операции.

72 километра с отрядом двигались пешком, занимались уборкой развалов, разминированием местности. И вот, во время прохождения очередного километра наш парень-сапёр по наитию обратил внимание на подозрительные крупинки рыжего цвета. Прошли сапёры с щупами, собаки. Начали тихонечко разгребать – наткнулись на 50 килограмм тратила и сверх этого мину для детонации.

Далее начали рыть под те машины, которые уже зашли на эту полосу, и выявили ещё 200 с лишним метров миновзрывной полосы. Как оказалось, душманы на этом расстоянии установили фугасы, а под конец мины, и всё это соединили электрическими проводами с детонаторами. Вывели на обочину провода и десятка два обычных батареек — полтора вольта. Получился достаточный разряд, чтобы электрозамыкатели сработали. Если бы наша колонна втянулась, дошла до ящиков с электрозамыкателями и придавила их гусеницами, то все 200 метров взлетели бы в воздух,  места живого бы там точно не осталось.

— В чём заключались особенности службы офицера-журналиста? Что вообще означало быть военным журналистом?

— За 25 лет армейской службы мне удалось сменить 11 городов. Чита. Уссурийск. Улан-Уде. Ютербог. Берлин. Львов. Яворов. Афганистан. Бердищев. Киров. Причём, это служба в состоянии постоянной боевой готовности. 18 лет в гвардейских частях. Те, кто служил, знают, что два раза в год ты должен сдавать весенне-осеннюю проверку — стрельбу, защиту от оружия массового поражения, вождение.

Нельзя полгода бездельничать, а на итоговой проверке показать высокие результаты — требуются постоянные тренировки. Сама работа военного журналиста полагает по большей части постоянное пребывание в войсках.

Сегодня один полк стреляет, водит боевые машины пехот, завтра начинаются батальонно-тактические учения в другой воинской части. Вот так всё мотаешься по полигонам. Но зато можно другие страны изучить и взять с собой близких. Сейчас офицеры не имеют такой возможности.

А в Афганистане я занимался выпуском газеты «Ленинское знамя». Газета выходила три раза в неделю и распространялось в частях. 2,5 тысячи тираж. Всего в штате было три офицера, прапорщик, корректор, машинистка, и ещё 9-10 человек. В 1982 году наша газета была признана лучшей в сухопутных войсках.

Постоянно приходили разведчики. И звали на ту или иную боевую операцию. Ставил в известность начальника политотдела и отправлялся. Как правило, особых знаков отличия на мне не было. Разве что, отличался от разведчиков самодельным бронежилетом, фотоаппаратом и возрастом – на тот момент мне уже было 33 года. Наверное, что-то меня хранило — дважды подрывался, но опасных ранений не было. Заработал только две контузии и боль в ноге.

— К военным действиям в Афганистане до сих пор остаётся двойственное отношение. Многим военные действия того времени кажутся непонятными,  бессмысленными, что бы вы могли заметить по этому поводу?

— По поводу войны в Афганистане продолжают спорить. Зачастую ветераны Великой Отечественной Войны выражали своё ревностное отношение к афганцам, дескать, те защищали родину в какой-то непонятной войне, а ордена такие же, как у нас.

Многие сетуют на то, что во время боевых операций в Афгане было убито более 14-ти тысяч человек. Но из-за суицида в время перестройки погибло куда больше - 60-70 тысяч, ещё 35 тысяч человек погибли в автомобильных авариях. Почему государство не отчиталось перед матерями погибших за эти смерти?

К тому же, если бы опыт Афганистана был использован в Чечне – удалось избежать бы ещё больших потерь. Условно на каждого погибшего в Афганистане у нас приходится 2,5 погибших в Чечне. Однако, все офицеры Афгана по тем или иным причинам были списаны и в Чечню не направлялись. Что из этого вышло – показало время.

— С чем для вас связан праздник 9 мая?

— Мой отец воевал, моими командирами были капитаны, воевавшие в Великую Отечественную войну. Когда служил в Берлине, со мной в дивизии было 64 героя Советского союза. Сейчас особо вспоминается та система воспитания – кроме идеологической составляющей хорошо преподавалась история вооружённых сил.

Солдату за 2-3 года службы передавались великолепные знания. И я себя ощущал продолжателем тех традиций. Сама система воспитания была такова, что с малого возраста до седин каждый ощущал свою причастность к великой истории. Ваше поколение воспитывается совершенно по-другому. Но, если подумать, чувство патриотизма начинается с малого — защиты интересов своих близких и родных…

Чувство Родины своей мы обретаем,
Только оказавшись вдалеке
От среды, в которой обитаем…
Как цветок на тонком стебельке
Ветер странствий нас качнет упруго
И заставит голову склонить.
В этой жизни не прожить без друга,
А без Родины – так вовсе и не жить.

На такой лирической ноте я покинула новое здание областной общественной организации «Российский союз ветеранов Афганистана». Путь домой как раз пролегал через результат народной стройки -  памятник, увековечивший имена кировчан, погибших в войнах и военных конфликтах последних десятилетий. Глядя на большой список выгравированных имён, я в конец отказалась от мысли  о том, что перечисленные люди могли отдать жизнь за зря. Они также, как и другие герои погибли во имя любви к Родине.