Обычный плацкартный рейс обернулся уголовкой: пассажиры просто встали и исчезли

Есть люди, которые обожают плацкарт. За «настоящую атмосферу», за возможность разговориться с незнакомцем из Якутска или попробовать домашний пирог, испечённый мамой проводника. Говорят: «Настоящая Россия живёт в плацкарте». И, пожалуй, это правда. Здесь жизнь течёт своим неповторимым ритмом.

Автор ехал из Владивостока в Москву. Это было не путешествие, а своего рода испытание. Причин для такого маршрута было две: билет по смешной цене и внутренняя потребность в одиночестве, когда купе казалось роскошью, недостойной.

Декабрь. За окном проносились бесконечные станции с названиями, словно придуманные скучающим фантастом: Иланская, Тайшет, Могоча. Люди садились и выходили, расправляли простыни, разворачивали колбасу, спорили, мирились и исчезали. Плацкарт имитирует вечность — всё идёт по кругу, лица сменяются, жизнь продолжается.

На верхней боковой полке было удобно оставаться незаметным, но неудобно, если хочется писать или просто размяться. Напротив — такие же пассажиры: женщины с детскими игрушками, мужчины с усталыми лицами и старушки с яйцами вкрутую.

На одном из дальневосточных перегонов подсели две женщины. В меру ухоженные, в меру усталые. Сели, разложили постельное бельё, принесённое проводником — полотенце, простыню, наволочки. Потом достали курицу в фольге и домашний пирог. Казалось, они едут на пикник, а не в Москву. Через шесть часов их места были пусты. Остались только матрасы, голые и сиротливые.

Через пару часов пришла молодая пара из Новосибирска. Боковушки достались им по билетам. Они смотрели на голые матрасы, потом на проводника.

— Простите, а где постель? — спросили они.

— До вас были две дамы, ушли пару часов назад, — ответил автор.

Проводник достал новые комплекты, выдал паре.

— Такое бывает? — спросили.

— Бывает, — спокойно ответил он. — Иногда увозят даже чайники. В Чите пытались утащить полку прямо со стеной.

На остановке в сорок минут автор вышел покурить с проводником.

— Ущерб?
— Больше шести тысяч, — ответил тот. — Всё под отчёт, билеты электронные, найдут. Главное — чтобы душу не вынесли. Подушки у нас есть запасные.

Когда поезд снова тронулся, автор лежал на верхней полке, смотрел на потолок и думал о том, как многое мы уносим с собой и как мало оставляем. Проводник прошёл мимо, они кивнули друг другу. Вагон вернулся к рутине, но теперь знал: на один комплект белья меньше, а на одну историю — больше.