Утренний рейс Москва – Адлер. Купейный вагон, лёгкий гул разговора и размеренный ритм колёс. Пассажир по имени Арсений ехал по делам, наслаждаясь редкой возможностью побыть в дороге, послушать чужие разговоры и не торопиться. Нижних мест в продаже не было, пришлось взять верхнее — привычное дело. Но именно в этой поездке ему довелось столкнуться с попутчицей, которая решила проверить его терпение и воспитанность.
Арсений вошёл одним из первых. В вагоне было спокойно, и он на время устроился на свободной нижней полке — пока соседи не появились, почему бы не посидеть с комфортом. Чемодан поставил под столик, включил музыку в наушниках. Всё шло спокойно, пока не подошли две женщины — мать и взрослая дочь, разместились напротив.
Через десять минут раздался звонок. Арсений вышел в тамбур, чтобы не мешать. Когда вернулся, в купе уже сидела пожилая женщина, примерно шестидесяти лет. Его чемодан был отодвинут в угол, а нижняя полка — занята.
— Вот какие мужчины пошли, — произнесла она громко, не глядя на него. — Стоял тут, как памятник, а чемодан поднять не удосужился.
Арсений сначала не понял, что происходит, но быстро осознал — «памятником» обозвали именно его.
— Простите, но вы, кажется, меня путаете. Я не видел, как вы заходили. Если бы попросили, конечно, помог бы, — спокойно ответил он.
— Ну-ну, — хмыкнула она и отвернулась.
Через минуту последовало новое распоряжение:
— Это моё место. Лезьте наверх. Или стойте в коридоре, как хотите.
Арсений молча поднялся и ушёл наверх. Спорить не стал, но внутри закипало раздражение. Он решил: пусть всё идёт по правилам. И если уж началась «война», он не станет уступать.
Спустя час проводник разносил обеды. Арсений спустился и вежливо спросил:
— Можно я присяду к столику? Пообедать всё-таки надо.
— С какой стати? — резко отозвалась соседка. — Тут моё место.
— По правилам верхняя полка не значит, что я должен всё время лежать, — спокойно ответил он. — Хотите — спросите у проводника.
Она действительно пошла за проводником. Тот пришёл, выслушал обе стороны и подтвердил: пассажир с верхнего места имеет полное право сидеть за столом.
— Придётся подвинуться, — коротко сказал он женщине.
Она тяжело вздохнула, свернула постель и пересела к окну. Арсений ел неторопливо, с достоинством. Суп, горячее, кофе, потом чай — с наслаждением. Это был его маленький, но принципиальный реванш.
К вечеру напряжение спало. На ужин он снова спустился, и на этот раз женщина промолчала, лишь молча подалась в сторону. Утром, когда Арсений вновь спустился, она уже не спорила. Просто посмотрела и уступила место у стола.
— Если бы вы сразу объяснили по-человечески, я бы вас, может, и пустила, — сказала она после паузы.
— Я тогда говорил спокойно. Просто вы начали с упрёков, — ответил он. — А я не люблю, когда меня ставят в виноватые просто так.
Она кивнула.
— Я, наверное, тоже была неправа. Чемодан тяжёлый, устала, а помощи нет. Подумала — хоть сосед-мужчина выручит.
— Я бы помог, если бы знал, что она ваша, — улыбнулся он. — Но вы даже не попросили.
Женщина вздохнула:
— Вот теперь даже неловко. Перегнула, конечно.
— А я с обедом, признаюсь, тоже перегнул. Чистая детская месть, — усмехнулся Арсений.
Она впервые искренне улыбнулась. До Адлера оставалось пять часов, и остаток пути прошёл в мире. Они разговаривали о жизни, о людях, о том, как легко испортить впечатление одним неловким словом.
Перед самым прибытием женщина собрала вещи, посмотрела на него и тихо сказала:
— Простите, если сможете. Вы правильно поступили. Сдержанно, по-мужски. Хоть и не помогли с чемоданом.
Он только пожал плечами — без злости, без укола. Поезд замедлил ход, и каждый пошёл своей дорогой.
Так закончилась история о том, как случайная поездка напомнила: уважение и спокойствие — лучшая форма силы.
