1992 год. Мы были юными и наивными девчонками, по шестнадцать лет — я, две мои двоюродные сестры и жена брата, тоже почти ровесница. Решили поехать в Бухару. Казалось, что впереди нас ждёт интересное путешествие: шумный вокзал, предвкушение дороги, смех и запах горячего чая в гранёных стаканах.
До Ташкента всё шло спокойно. Поезд грохотал ритмично, окна дрожали от ветра, а мы играли в карты и делились планами, что будем смотреть. Но как только мы пересели на поезд Ташкент—Бухара, настроение резко изменилось.
В вагоне было полно мужчин — в основном узбеков. Они смотрели на нас слишком пристально. Сначала мы старались не обращать внимания, но взгляды были настойчивыми, липкими, будто кто-то незримый схватил нас за плечи и не отпускал.
— Смотри, — шепнула сестра, кивнув на группу парней напротив. — Они прямо пялятся.
— Да пусть, — ответила я неуверенно. — Может, просто любопытно.
Но это «любопытство» становилось всё наглее. Один, высокий и худощавый, попытался сесть ближе:
— Девушки, вы откуда? Может, вместе чай попьём? — сказал он с улыбкой, но глаза у него блестели слишком настойчиво.
Мы замотали головами:
— Нет, спасибо.
Другой мужчина, постарше, перегнулся через проход и протянул руку к моей:
— Дай хоть подержу, — сказал он почти умоляюще, — совсем немного…
Я отдёрнула руку, сердце ухнуло в пятки. А его жена сидела напротив и смотрела на всё это спокойно, будто ей было всё равно.
Всю ночь нас осаждали то просьбами познакомиться, то намёками. Никто не хватал нас за руки насильно, но напряжение витало в воздухе, будто провода над головой вот-вот сорвутся и ударят током.
Мы сидели, прижавшись друг к другу, не смея даже громко разговаривать. Самое страшное — это ощущение, что ты в ловушке. Куда сбежать в поезде? Ты между станциями, среди чужих людей, и никакой защиты.
Жена брата, девочка ещё по сути, выглядела хуже всех. Её руки дрожали, взгляд метался. На рассвете я заметила, что в её волосах у виска пробилась белая прядь. Она держалась из последних сил, но этот страх, это бессилие против чужого давления буквально выбили из неё краски молодости за одну ночь.
— Я думала, я умру здесь, — прошептала она потом, когда мы сошли на перрон. — Мне казалось, что если поезд не остановится, я не выдержу.
Тот путь навсегда остался в памяти, как мрачный эпизод взросления. Мы тогда поняли: не всегда опасность проявляется в ударах или силе. Иногда страшнее всего — липкое, бесконечное внимание, которое давит сильнее любых рук.
С тех пор мы иначе смотрели на поездки. И жена брата долго ещё вспоминала ту дорогу с ужасом — она действительно поседела за одну ночь, и это было самым ярким символом того ужаса, который пришлось пережить.
Читайте также:
- Проводница продала моё купе другим пассажирам, сказав, что я не появлюсь
- Продавщица мясного шепнула, почему лучше не брать мясо на рынке по утрам. Теперь прихожу за ним только вечером
- Как я искал попутчика, а нарвался на содержанку - неприятная история одного круиза по Персидскому заливу
Фото: gorodkirov.ru
