Саша переехала в Хайфу в 2021 году. Филолог по образованию, она мечтала о новом старте, о стране, где можно начать с чистого листа. Спустя три года она получила гражданство, обустроила быт, освоила иврит и даже научилась готовить хумус так, как любят местные. Но, несмотря на все это, есть вещи, к которым она до сих пор не может привыкнуть.
И это не про язык, не про кошерность и не про политику. Это про повседневность — ту самую, что сбивает с ног, когда ты приезжаешь из России, где центральное отопление, 24/7 кофейни и Новый год с ёлкой и шампанским.
Холод в квартире: лето в пустыне, зима в подвале
В России зимой дома — это оазис тепла. В Израиле — всё иначе.
Центрального отопления в квартирах нет. Никаких батарей, никакого пара в стояках. Зимой, когда за окном +15 и идёт дождь, в квартире может быть ещё холоднее. Особенно если пол — каменный.
— У нас дома холоднее, чем на улице, — рассказывает Саша. — Я включаю обогреватель, но он жрёт электричество, а оно здесь стоит как золото.
Люди спасаются кондиционерами (которые работают и на обогрев), масляными радиаторами или просто ходят по дому в куртках. Некоторые даже спят в свитерах.
Летом этот же каменный пол — спасение от жары. Но зимой он превращается в вечный источник холода, который не выветришь никакими свечами и тёплыми носками.
Бомбоубежище в квартире: когда безопасность — часть интерьера
Самое странное, что можно увидеть в израильской квартире, — это комната с бронированной дверью, толстыми стенами и вентиляцией, способной фильтровать химические вещества.
Это мамад — специальное бомбоубежище, встроенное прямо в жилую площадь.
С 1951 года в Израиле действует закон: все новые дома должны быть оборудованы укрытиями. Сначала их строили в подвалах, но позже поняли, что это неэффективно. Теперь каждая квартира в новостройке имеет свою собственную защитную комнату — от 8 до 12 квадратных метров.
В повседневной жизни мамад — это кладовка, кабинет, игровая для детей или даже спальня. Но стоит прозвучать сирене, и всё меняется. Дверь закрывается, фильтры включаются, и на несколько минут дом превращается в бункер.
— Я до сих пор вздрагиваю, когда слышу сирену, — признаётся Саша. — А дети здесь играют в «тревогу» как в обычную игру.
Сирены, автоматчики и повседневная война
В Хайфе, где живёт Саша, солдаты с автоматами — часть городского пейзажа. Они стоят у супермаркетов, сидят в кафе, едут в автобусе.
Каждый раз, когда в секторе Газа обостряется ситуация, по стране проходит волна воздушных тревог. На телефон приходит оповещение, сирена выет на улицах, и люди бегут в мамады.
— Это происходит быстро, — говорит она. — Все знают, куда бежать. Магазины закрываются, машины останавливаются. И через 10 минут всё как будто забывается.
Но это не забывается. Это становится фоном.
Шаббат: когда страна замирает
Суббота в Израиле — не просто выходной. Это священное время.
С заходом солнца в пятницу начинается Шаббат. Город затихает. Автобусы не ходят. Магазины, кафе, рестораны — всё закрыто. Даже такси-сервисы работают с перебоями.
— Я привыкла к Москве, где можно в 3 ночи купить пиццу, — делится Саша. — А здесь в субботу даже хлеб не купишь.
В иудейских семьях зажигают свечи, собираются за столом, пьют вино, едят халу. Это время для семьи, для молитвы, для покоя.
Но для новоприбывшего — это вызов.
— Я первый Шаббат сидела дома с запасом еды, как перед войной, — смеётся она. — А потом поняла: это нормально. Просто страна дышит по-другому.
Здесь нормально быть баристой, даже если у тебя PhD
В Израиле нет стыда за «простую» работу.
Можно быть доктором наук — и подрабатывать уборкой. Магистром философии — и делать кофе в кафе. Студентом — и зарабатывать на учёбу, разгружая фуры.
— Я полтора года работала баристой, — рассказывает Саша. — И никто не смотрел на меня свысока. Напротив, уважали за то, что я не сижу на шее у государства.
Это не бедность. Это культура. Здесь ценят труд, а не диплом.
Хамсин: когда пыль становится стеной
Летом в Израиль приходит хамсин — сухой, горячий ветер из пустыни.
Температура взлетает до +45, а в тени — и до +49. Пыль стоит столбом, дышать тяжело, глаза слезятся. Машины покрываются толстым слоем красноватой пыли, как будто их окунули в ржавчину.
— После хамсина всё выглядит, будто прошло засуха, — говорит Саша. — Окна пыльные, одежда — грязная, даже вода в бутылке кажется мутной.
При этом влажность падает до 10%. Кожа трескается, губы кровоточат. Без увлажняющих кремов и воды — никуда.
Ирония в том, что вечером становится прохладно. Резкие перепады — норма.
Цены: когда квартира — это почти как в центре Москвы
Жизнь в Израиле дорогая.
Аренда однокомнатной квартиры в Хайфе — от 450 до 650 долларов. Но это только начало.
Каждый месяц нужно платить:
— муниципальный налог (50–100 долларов),
— сбор на обслуживание дома (15–60),
— коммуналку: свет, воду, интернет, газ (около 160).
Итого — около 730 долларов только на жильё и услуги.
Продукты — отдельная история. Базовые продукты можно купить дёшево, но в кафе один обед обойдётся минимум в 10 долларов.
— Я привыкла к российским ценам, — говорит Саша. — Здесь каждый шекель приходится считать.
Израильтяне: громкие, прямые, свободные
Израильтяне — народ энергичный.
Они говорят громко, спорят прямо, не боятся конфликта. Если что-то не нравится — скажут в лицо.
Дети здесь — короли. Они могут кричать в ресторане, бегать по лавочкам, валяться на полу — и никто не сделает замечание.
— Я сначала шокировалась, — рассказывает Саша. — А потом поняла: это не хамство, это непосредственность.
Люди сидят на тротуарах, курят где попало, ставят ноги на сиденья в автобусе. Это их способ сказать: «Я свободен».
Новый год без ёлки: когда праздник — в сентябре
31 декабря в Израиле — обычный вечер.
Нет ёлок, нет Деда Мороза, нет салата оливье. Потому что еврейский Новый год — Рош ха-Шана — празднуется в сентябре или октябре.
Это день суда, день покаяния. В синагогах проходят торжественные службы, звучит шофар — рог барана.
На столе — символические блюда:
— яблоки с медом — чтобы год был сладким,
— рыба с головой — чтобы быть «в голове», а не в хвосте,
— гранат — чтобы добрых дел было, как зёрен.
— Я впервые была на таком празднике, — делится Саша. — Это было трогательно. Как будто весь народ одновременно дышит, молится, надеется.
Израиль: страна, которая не отпускает
Саша говорит, что скучает по России. По снегу, по метро, по дешёвому шаурмену на углу.
Но возвращаться не планирует.
— Я привыкла к сиренам, к хамсину, к мамаду, — улыбается она. — Я привыкла к этой стране.
Когда её спрашивают, когда она вернётся, она пожимает плечами:
— Скоро. Очень скоро.
И все понимают: это шутка.
Потому что Израиль — не страна, в которую приезжают навсегда.
Это страна, которая сама решает, кто останется.
Изображение: Шедеврум
Источник: Дзен
Читайте также:
