Сергей Исаков
Сергей Исаков, фотохудожник
Сергей, что явилось причиной смены парадигмы ваших интересов? Как фотокорреспондент «Огонька» предпочёл редакционным командировкам жизнь свободного художника и занялся искусством фотографии в чистом виде?
— Одной из причин для подобной смены деятельности стало моё знакомство с известным кировским фотографом Алексеем Мякишевым, также проживавшим на тот момент в Москве. Алексей увлёк меня искусством фотодокументалистики, вместе с ним мы ездили снимать Вятский крестный ход. Со временем появилось желание создать собственную историю и сделать это на более сдержанном и достоверном языке, нежели пёстрый язык сми, - языке документального фото. К созданию первого проекта подтолкунли и жизненные обстоятельства. Разведённый. Без чёткого плана действий. С камерой друга в руке и ключами от предполагаемого жилища в кармане я оправился в Сибирь, в родной город Серов. Там среди холода, снегов, промышленных пейзажей было положено начало первой серии снимков «Сибирь. Белая дорога».Как судьба связала вас с Европой. Францией?
— Ещё до знаковой встречи, о которой далее пойдёт речь, я совершал поездки за границу и всё больше убеждался, что фото там намного востребованнее. Одной из таких поездок – стало путешествие в живописный город Арль (юг Франции) на ежегодный фото-фестиваль. Приблизительно весной 2009 года в Москве я встретился с французским галеристом, который заинтересовался моими работами. Эта весьма случайная встреча изменила судьбу. Я заключил контракт с Парижской галереей «Lucie Weil and Seligmann». В честь моей первой выставки галерея сделала подарок - в соседнем зале разместились работы русских художников Михаила Ларионова, Натальи Гончаровой. Впоследствии я закончил серии «Белая дорога», «Полярная ночь», ещё раз побывав в Воркуте, родном городе – Серове, деревушке Усть-Кара на берегу Ледовитого океана. С новой аппаратурой была создана незаконченная серия «Абстрактное», были сделана кадры из самого последнего цикла «Италия».
В чём на вашем взгляд преимущество чёрно- белого фото перед цветным? И планируете ли вы переход к последнему?
— В чёрно-белой цветовой гамме меня привлекают : графичность, простота, честность. Чёрно-белое фото вызывает больше доверия, нежели цветное изображению, его невозможно подделать, в нём больше выражена связь с прошлым, мыслями, пришедшими из памяти. Данная гамма весьма подходит для работы со снежным пространством, и поскольку работа с ним ещё не закончена – в переходе к цвету нет необходимости.Чем по-вашему русское фотоискусство отличается от французской фотографии?
В чём особенность отношений французского фотохудожника и галереи, в которой он выставляется?— Во Франции исторически визуальное искусство намного развитее, чем в России. В этом и разница отношений к данному виду творческой деятельности. Во Франции направления: фото, живопись, графика тесно связаны друг с другом и не разделяются. В ведущих музеях Парижа зал фотографии находится в 2 шагах от произведений Ван Гога. Работы фотомастеров продаются на уровне живописных. Французы изучают искусство фотографии, начиная с детских лет. Бережно относятся к любому куску бумаги, изучают её. Каждая французская семья считает своим долгом хранить семейные фото, фото-архивы семьи переживают целые поколения. В России же данный вид творческой деятельности воспринимается, как младший брат искусства со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ещё будучи фотокорреспондентом «Огонька», стал свидетелем страшной картины: двадцатилетние фото-архивы журнала в мусорных вёдрах выносились на помойку - новый коммерческий директор посчитала снимки устаревшими.
Как бы вы оценили работы вятских фотографов? Какого рода снимки лично сделали бы в нашем городе?— Надо сказать, что работа в галерее — единственный шанс для фотографа заработать деньги, добиться признания. Поэтому борьба за место под солнцем достаточно нешуточная. В Париже 2000 галерей, 200 из них фотогалереи, и ежедневно 7-10 человек приносят сюда свои работы. Галерейный бизнес очень прибыльный. Доход от продаж работ в среднем делится 50 на 50. Галерист берёт фотографа на работу только в том случае, если видит в нём перспективу, причём неплохую перспективу. Так что не зря говорят, что художник женится на галеристе, иначе как брачными эти тесные отношения не назовёшь.
— Интересно, что Вятка никогда не оставалась без ярких фотографов-художников. Сергей Лобовиков! В Советские годы: Михаил Перевощиков, Николай Зыков, в 90 е – Владимир Покрышкин, Алексей Мякишев, Евгений Самарин. Все они делали восхитительные репортажные фото, а в них передавали все своеобразие своей глубинки. Грустно, что этим именам не придаётся должного значения. В работах вятских фотографов больше художественности, чем, например, в фотографиях москвичей. В московском фото чувствуется подражание западному стилю, широко используется компьютеризация. В вятской фото больше искренности, живости, причастности к природе. В данном случае определенная художественная неграмотность стала плюсом, своеобразным стилем.
У меня есть большая мечта — сделать книгу о реке Вятке. Изучить её от истоков до впадения в Каму. Сделать серьёзно. Собрать огромный художественный материал.
И напоследок. Какое напутствие можно дать тем, кто снимает?
— Нужно снимать то, что понимаешь, что у тебя внутри остаётся живым. Ищите то настроение, которое хотите переложить на бумагу. И самое главное, никуда не уезжайте! Снимайте жизнь вокруг себя, поддерживайте своих коллег по любимому делу. Ни Алтай, ни Сахалин не заменят вам прекрасного места — Вятки!
Скажу ещё и о «Галерее Прогресса». Появление подобного центра- большая удача для Кирова. Данная площадка приближает город к уровню столичных городов, а также является образцом хорошего вкуса, сосредоточением местных художеств. Даже в Европе подобных центров отнюдь не так много, как кажется.
Работы Сергея Исакова отличает строгость линий, широта охвата действительности. На стыке тёмных и светлых оттенков встречаются день и ночь, радость и отчаянье, привычность и неизбежность, смерть и жизнь. Как заметила журналист Людмила Лунина, от карточек фотографа веет апокалиптической неизбежностью, они напоминают, что человек не вечен. Тем не менее, люди запечатлённые на снимках, непроходимые снега и постсоветское переживание действительности уже вошли во вневременную категорию, как и любимый город Исакова — Воркута, настоящее царство мёртвых.