Жара, вечер. Усталость после долгого пути с моря давит, словно огромный валун, который не сдвинуть с места. Мы с супругой волочим тяжёлые чемоданы, руки ломит, и хочется только одного — укрыться от жары, как улитка в своём домике, и устроиться в купе, словно в укромную гавань после бурного плавания.
Я уже ясно вижу эту картину: прохладный ветерок от кондиционера, как освежающий бриз, ласкает кожу, горячий чай в подстаканнике, как тёплый костёр, согревает душу, за окном мелькают огни, словно звёзды, и можно наконец-то расслабиться, как на песке после долгого заплыва.
Мы находим нужный вагон, заходим внутрь, словно в незнакомый лес. Нужное купе, номер 6. Я подхожу к двери, открываю её и... передо мной открывается захватывающая сцена, как в театральной постановке: на нижней полке лежит мужчина лет сорока, словно большая панда после сытного обеда, рядом — женщина с лицом, напоминающим тучу, готовую разразиться дождём, а на верхней полке — ребёнок, свернувшийся калачиком, как маленький котёнок.
Женщина мгновенно вскакивает и шипит, как змея, готовая к атаке:
— Тише! Она только заснула!
Мужчина, словно медведь, резко, почти с вызовом, тянет дверь на себя и с громким стуком захлопывает её, как ворота перед непрошеным гостем.
Я, слегка растерявшись, достаю билеты и проверяю их, как капитан проверяет координаты перед входом в порт: всё верно — шестое купе, наши фамилии, наши места. Открываю дверь снова, уже с решимостью, как капитан корабля, дающий команду:
— Простите, но это наше купе.
Мужчина встаёт и преграждает проход, как стена, не пропуская ни звука, ни света:
— Ты разве не понимаешь? Мы уже тут!
Я показываю билеты ему прямо перед лицом, как знамя в битве:
— У нас конкретные места. Ваши — не здесь.
Женщина начинает нервничать, её голос дрожит, как лист на ветру, но слова звучат грубо, как острые камни:
— Да идите вы! Тут полно свободных мест, садитесь куда хотите!
Супруга берёт меня за руку, словно якорь в бурю:
— Пойдём к проводнице. Пусть она решит.
Мы идём по длинному коридору вагона, словно по извилистому лабиринту, в поисках проводницы. Она стоит у служебного купе, как страж у ворот, и пьёт чай, словно королева в своём тронном зале. Мы объясняем ситуацию, как на суде, где каждое слово важно:
— В нашем купе уже сидят другие люди. Места заняты.
Проводница не поднимает глаз, как будто смотрит сквозь нас, её голос звучит ровно, как спокойная река:
— Разбирайтесь сами. У всех билеты. Что хотите, то и делайте.
Я в шоке:
— В смысле «сами»? Вы же должны следить за порядком!
Она равнодушно пожимает плечами, словно ей всё равно:
— У меня своих забот хватает.
Мы обмениваемся взглядами — помощи ждать не стоит. Это как искать свет в кромешной тьме, когда лампа никто не хочет зажечь.
Возвращаемся в купе. Я снова пытаюсь открыть дверь. Женщина уже на грани истерики, её глаза бешеные, как у тигра, готового к прыжку:
— Вы что, издеваетесь?! Ребёнка разбудили, а теперь ещё и лезете!
Мужчина поддакивает ей, пытаясь выглядеть рассудительным, но в его голосе чувствуется раздражение, как шипение змеи:
— Мы уже тут всё уложили, нам удобно. Чего вы хотите?
Я стараюсь говорить сдержанно, но твёрдо, как капитан корабля, не сдающий свою позицию:
— Удобно вам или нет — меня не касается. У нас билеты в это купе. Пожалуйста, освободите наши места.
Женщина вскакивает, как пружина, готовая выстрелить:
— Вы бессердечные! Ребёнка разбудили! Теперь мы всю дорогу мучиться будем!
Я лишь усмехаюсь, как солнце, пробивающееся сквозь тучи:
— Зато каждый будет мучиться в своём купе. Так будет честно. Это как два корабля, плывущих разными маршрутами, но по одному морю.
Мужчина что-то бурчит себе под нос, как недовольный шмель, но ясно, что спорить дальше бесполезно. Они с женщиной начинают собирать свои вещи — пакеты, пледы, пластиковые контейнеры, словно собирают осколки разбитого зеркала. Всё это происходит с шумом, демонстративно, как будто мы для них враги, посмевшие нарушить их покой.
Пока они переселяются, женщина громко жалуется в коридоре, как капризный ребёнок, не получивший свою игрушку:
— Вот какие у нас соседи! Без жалости, без совести! Ребёнка разбудили, выгнали, гады!
И, как назло, после этого мы ловим косые взгляды от соседей из других купе, как стрелы, выпущенные из лука:
— Смотрите, какие у нас соседи! Бедняжки, им не повезло!
Женщина специально проходит мимо нашего купе, как тень, и громко вздыхает, качает головой, шепчет что-то встречным, словно мы виноваты во всех её бедах.
Но знаете что? Мне не стыдно. Ни капли. Это как будто я еду на своём велосипеде, а кто-то пытается его отобрать. Есть правила, есть билеты, и каждый должен сидеть там, где ему положено. Хочешь ехать в другом купе — купи билеты туда. А если надеешься на везение и наглость — будь готов, что однажды найдётся человек, который скажет: «Нет. Это моё место».
Читайте также:
- Проводница продала моё купе другим пассажирам, сказав, что я не появлюсь
- Продавщица мясного шепнула, почему лучше не брать мясо на рынке по утрам. Теперь прихожу за ним только вечером
- Как я искал попутчика, а нарвался на содержанку - неприятная история одного круиза по Персидскому заливу
Фото: gorodkirov.ru
