Когда Симоне, муж из Италии, впервые приехал в Россию, он уже успел побывать в нескольких крупных городах — от Москвы до Сочи. Но настоящим откровением для него стал не мегаполис с его музеями и ресторанами, а тихий крымский посёлок под Керчью, где когда-то жил дедушка его жены. Именно там, среди степных просторов и старых домов, он впервые столкнулся с российской деревенской реальностью — и остался одновременно очарован пейзажами и озадачен бытом.
Между морем и воспоминаниями
Первые впечатления были тёплыми. Прогулка по кручам, откуда открывается вид на Крымский мост, вызвала у Симоне искренний восторг. Азовское море напомнило ему Венецианскую лагуну — не столько по размеру, сколько по свету воды, по растительности на берегу, по особой атмосфере прибрежной тишины. Он даже заметил, что в некоторых уголках лагуны вода бывает такого же цвета, а в других — настолько чистая, что там купаются местные семьи летом.
«Чувствую себя, как дома», — сказал он, глядя на горизонт. Для его жены эти слова прозвучали особенно трогательно: именно здесь, в этом посёлке, прошли её детские лета — купания в море, велосипедные прогулки, запах степи и солёного ветра. Она даже показала Симоне дом Алёны Свиридовой, которая живёт неподалёку. Он, конечно, не знал российской певицы, но вежливо улыбнулся и сделал фото на память.
Контраст, который застал врасплох
Но чем дальше они уходили от моря — вглубь посёлка, к степи, — тем больше менялась картина. Вместо ухоженных двориков и аккуратных заборов начали встречаться дома, которые, по словам Симоне, «выглядели так, будто их забыли полвека назад». Некоторые строения были покосившимися, с выбитыми окнами, без дверей, с участками, заросшими бурьяном или заваленными старыми вещами.
Особенно его поразил один дом, о котором рассказал местный дядя: «Там живёт старуха, мать одного знакомого. Сын давно спился и умер, а она осталась одна». Симоне не мог поверить: «Как можно жить в таком месте? Дом же вот-вот рухнет!»
Он предположил, что всё это — следствие последних событий, возможно, влияния военных тревог, о которых уже слышал от родственников жены. Но реальность оказалась проще и печальнее. Многие дома в посёлке построены ещё до войны, а живут в них в основном пожилые люди с минимальными пенсиями. У них просто нет ни сил, ни средств, чтобы привести в порядок ни дом, ни прилегающую территорию.
«У нас даже бабушки вызывают садовника»
Симоне искренне недоумевал: «В Италии даже пожилые люди, у которых пенсия чуть больше тысячи евро, всё равно поддерживают порядок перед домом. Да, садовник стоит 200 евро — дорого, но они находят возможность. Потому что это уважение к себе и к соседям».
Он не осуждал — скорее сочувствовал. «Местность же такая красивая! Возле моря всё ухожено, а здесь, у степи, — будто время остановилось. Хотя бы дорожку расчистили… Всё сразу стало бы другим».
Его слова отражали не столько критику, сколько культурный шок. В итальянской деревне, даже самой скромной, принято, чтобы перед домом был хотя бы цветник, вымощенная дорожка, чистый забор. Это не роскошь, а норма — часть повседневного достоинства. В российской же глубинке, особенно в условиях экономической нестабильности и старения населения, такие нормы часто уступают выживанию.
Степь как спасение
Но стоило им выйти за пределы последних домов, перейти железнодорожные пути и ступить в открытую степь — как Симоне снова ожил. Простор, тишина, линия горизонта, где железная дорога уходит к морю, — всё это вызвало у него новый всплеск восхищения. Он достал телефон, стал снимать пейзажи, сравнивая их с чем-то из далёких путешествий — то ли с Португалией, то ли с югом Франции.
«Ну правда, красиво же», — сказала жена, и в её голосе слышалась ностальгия. Эти места — часть её детства, её корней. И, несмотря на запущенность некоторых дворов, они всё равно остаются родными.
Между жалобой и действием
Позже она вспомнила старую фразу, которую слышала ещё в детстве: «Люди любят жаловаться, что власти ничего не делают, но сами не расчистят даже дорожку перед своим домом». Возможно, в этом и кроется главный контраст — не между Италией и Россией, а между ожиданием и инициативой.
Симоне уехал с двойственным чувством: с одной стороны — тронут красотой природы и гостеприимством семьи, с другой — обеспокоен тем, как легко можно потерять уважение к своему пространству. Но, может быть, именно такие встречи и заставляют по-новому взглянуть на привычное — и понять, что даже в самых скромных условиях можно сохранить достоинство, начав хотя бы с малого: с чистого крыльца, с подстриженной травы, с веры в то, что твой дом — это отражение тебя самого.
Изображение: Шедеврум
Источник: Дзен
Читайте также:
