Редакция портала "Город Киров.RU" встретилась с семьей, которая рассказала реальную историю о том, через что им пришлось пройти, чтобы стать усыновителями
Нина и Максим решили соблюдать «тайну усыновления», они переехали в другой город, не афишируют перед посторонними, что сын - это не их биологический ребенок.
Корреспонденты портала "Город Киров.RU" с пониманием отнеслись к просьбе героев изменить их имена и не публиковать какую-либо информацию, которая может раскрыть их личность.
Неудивительно, что пары, усыновившие ребенка, вынуждены быть осторожными: отношение общества к таким людям полно противоречий. Нина и Максим взяли двухлетнего Филиппа из Дома ребенка, после чего переехали в Киров из другого города, чтобы избежать косых взглядов.
Нина:
- Хочу начать с того, что мы с Максимом были в браке уже пять лет, а знакомы 10 лет. Мне 33 года, Максу 36. И вот у меня наконец-то возникло желание стать мамой, я стала постоянно думать об этом. Три года мы с Максимом пытались завести ребенка традиционным способом, но у нас не вышло. Врачи разводили руками, мы оба здоровы.
И в какой-то момент я поняла, что в мире уже есть дети, которые больше всего хотят, чтобы у них были родители. Я поняла, что где-то уже есть малыш, который безумно хочет, чтобы у него появилась мама, а я с такой же силой хочу, чтобы у меня появился ребенок. Я обсудила с мужем мое желание усыновить ребенка, а не идти на ЭКО или суррогатное материнство. Поговорив об этом, мы закрыли тему на несколько месяцев. Я понимала, что Максим должен был прийти к какому-то решению сам, я не хотела на него давить. В таком вопросе заставлять кого-то неправильно, я не хотела, чтобы он это делал ради меня, желание должно было идти от души. Через несколько месяцев Максим сам подошел ко мне обсудить эту тему, и решение было принято, мы будем усыновлять. Я начала читать форумы, книги, общаться со специалистами. Становилось понятно, куда нужно идти, какие документы собирать. Меня тревожили многие вопросы, но чем больше я изучала эту тему, тем больше мои страхи развеивались. И родные дети болеют, воруют и капризничают и так далее.
А чего вы боялись больше всего?
- Я не боялась ничего, я знала, что мы справимся, знала, что мы готовы. Я как мама была готова морально, эмоционально, психологически. Макс был готов финансово. (Смеются - прим. редактора) Мы прекрасно понимали, что нам дается не "чистый лист", а малыш, который уже прошел кусочек своего жизненного пути и не самым счастливым образом.
Нина и Максим стали собирать документы. Государство проверяло их материальную и моральную готовность стать приемными родителями. Чтобы стать усыновителем, необходимо собрать пакет документов. Понадобится краткая автобиография, справка с места работы с указанием должности и заработной платы, справка об отсутствии судимости, копия финансового лицевого счета и выписка из домовой книги, копия свидетельства о браке и медицинское заключение.
Максим:
- Мы стали ходить на курсы для потенциальных приемных родителей, где знакомились с парами, которые уже взяли детей. И я все больше и больше стал склоняться к переезду в другой город. Пары, усыновившие уже взрослых детей, рассказывали нам о реакции общества на это, о травле детей в школе, о косых взглядах соседей. Я предложил Нине после усыновления переехать в другой город, сменить круг общения. Я не хотел, чтобы знакомые в разговоре могли как-то бестактно задеть моего ребенка. Нина меня поддержала.
По словам Нины и Максима, от друзей они не скрывают, что их ребенок усыновлен. Но ради того, чтобы оградить малыша от лишних проблем, об этом знает очень узкий круг людей.
Наверное, самый частый вопрос, который задают родителям: "Как вы выбирали ребенка? "
Нина:
- Он сам нас выбрал. Нам дали возможность встретиться с несколькими детьми, это были самые тяжелые дни для меня, нужно принять решение всей жизни. Мне кажется, на этот вопрос нет точного ответа, каждая пара делает это по-своему. Кто-то смотрит на степени тяжести диагнозов (они есть почти у всех детдомовских малышей), кто-то смотрит на общительность и внешность. Когда нам принесли Филиппа, ему было два с половиной года, меня поразил его взгляд, на меня смотрел взрослый, а не двухлетний малыш. Нам сказали, что он молчалив и социально не активен. Родные родители издевались над ним и били его, поэтому он крайне сложно налаживал контакты с новыми людьми, он попросту их игнорировал и замыкался в себе.
Максим:
- Мы пришли к Филиппу уже в третий раз, если честно, мы не могли выбрать и метались от одного ребенка к другому. Я понял, что Филипп будет моим сыном, когда мы уходили, он взял меня за руку, прямо посмотрел мне в глаза и спросил «Ты еще придешь?» Это были первые слова, которые он сказал, обращаясь к нам. До этого момента он разговаривал только с нянечкой, нас игнорировал. Я посмотрел на Нину, она стояла в слезах. Решение было принято, мы сразу же поехали оформлять патронаж.
Нина:
- В первый же день, когда мы забрали Филиппа, мы поехали в магазин покупать ему одежду. Он боялся абсолютно всего. Для него открылся новый мир. Малыш боялся грузовиков, кофемашины, даже тележки в продуктовом магазине. Он боялся отпустить мою руку. Наше привыкание происходило плавно, Филиппу было тяжелее, но со временем у него появился новый опыт: «Когда мне тяжело, больно или плохо, то родители всегда придут и помогут». Со временем я стала его «отогревать», через неделю мы первый раз увидели его улыбку, через месяц он уже смеялся заливистым смехом, стал называть нас мамой и папой. Я регулярно хожу с Филиппом к психологу, я хочу, чтобы он вырос психически и эмоционально здоровым ребенком. Чтобы кошмары прошлого минимально отразились на его дальнейшей жизни. Сейчас ему четыре, и я могу с точностью сказать, что Филипп до нас и с нами - это два разных ребенка. Физически он абсолютно здоров. Помню, когда мы только думали об усыновлении, меня спрашивали «А ты не боишься, а вдруг плохие гены?», меня всегда это удивляло, неужели у всех родственники «голубых кровей»? И прям не пил никто? Смешно, когда люди стереотипно мыслят.
Максим:
- Ради сына мы полностью и кардинально поменяли свою жизнь. Мы сменили город. Это был осознанный и обдуманный миллион раз шаг. Мы пришли к этому. Знаете, меня удивляет, когда мы сообщаем, что Филипп приемный, некоторые говорят, что он должен быть благодарен нам и быть послушным. Это не так. Мой сын мне ничего не должен. Через какое-то время после усыновления, когда он освоился, у нас был тяжелый период, наш сын нас "прощупывал", определял границы дозволенного. Он и кричал, и плакал, и топал ногами, и капризничал.
Нина:
- Все эти сложности ничто по сравнению с тем счастьем, которое мы получаем. Я вижу, как Филипп растет, как он шутит, как он заводит друзей, как формируется его личность. Может, он не родной мне по крови, но он моя родная душа, мое сердце. Говорят, родителей не выбирают, а наш Филипп нас выбрал, и это самое прекрасное, что произошло в нашей жизни.
Максим:
- В нашей стране сиротство - это, к сожалению, больше социальное явление. Если ребенок оказался в детдоме, значит, он попал в беду. И может быть, кто-то посмотрит на нас и тоже задумается о том, что где-то есть душа, которую можно спасти. Усыновление - это не подвиг, это простая потребность нормального человека отдавать свою любовь.
К слову, в Кирове, как и во всей стране, из-за экономического кризиса граждане стали меньше усыновлять детей-сирот. Статистика по Кировской области весьма не утешительная, если в 2015 году в регионе было усыновлено 83 ребенка, то в 2018 всего 39.
