Поезд тронулся, и вагон тихо убаюкивал своим привычным ритмом колёс. Мужчина только успел снять куртку, как рядом раздался уверенный голос:
— Молодой человек, встаньте, пожалуйста. Мне нужно лечь, — сказала девушка лет двадцати пяти, уперев руки в поясницу и едва заметно выгнув живот.
Он поднял взгляд. На ней был свободный свитер оверсайз, под которым угадывался небольшой округлый живот. Но что-то в её манере сразу насторожило — слишком сыгранная интонация и самоуверенный взгляд сверху вниз.
— Простите, — вежливо сказал мужчина, — но это моя нижняя полка. У вас не верхняя?
Девушка вздохнула, будто весь вагон должен был услышать:
— Да, верхняя, но вы что, не видите? Я беременна! Мне тяжело подниматься. Будьте мужчиной, уступите место будущей матери!
Пассажиры тут же оживились. Кто-то кивнул с пониманием, кто-то скривился — тема щекотливая.
— Срок большой? — уточнил мужчина, стараясь звучать спокойно.
— Достаточно, чтобы мне уступали, — резко ответила она. — Не заставляйте просить дважды. Я на сохранении!
Внутри у мужчины промелькнуло сомнение: она явно привыкла использовать этот трюк не раз и не два.
Он улыбнулся, спокойно спросив:
— Понимаю. Но вы не против показать справку для беременных? Ту, что дают в женской консультации для проезда. Мне важно убедиться, что вы не просто устали.
Фраза прозвучала спокойно, без издёвки, но эффект был мгновенным.
— Что? Вы серьёзно? Думаете, я вру?! — закричала девушка. — Мужчина требует справку у беременной, чтобы уступить место! Вы вообще в своём уме?!
Вагон зашумел. Соседка напротив сдвинула брови, парень улыбнулся краем губ, а пожилая женщина ахнула:
— Молодой человек, ну вы даёте… Какие ещё справки?
— Просто сейчас часто сталкиваются с обманом, — спокойно объяснил мужчина. — Если вы беременны, я сразу уступлю.
Девушка покраснела, но злость была сильнее смущения.
— Что вы себе позволяете?! — выкрикнула она. — Я беременна, и мне плохо! Может, анализы показать? УЗИ?!
Напряжение в купе росло. Она театрально опустилась на нижнюю полку, хватаясь за живот.
Две пассажирки сразу вступили в «бой»:
— Молодой человек, ну что вы за… Бессердечный?
— Беременные женщины — святое! — поддержала вторая.
— Святое — когда женщина действительно беременна, — спокойно ответил мужчина.
И тут сверху раздался голос:
— Аня, ты опять спектакль устроила? На прошлой неделе была на втором месяце, теперь на шестом?
Вагон замер. Молодой парень, который знал её, объяснил: она часто так добивалась нижней полки.
Девушка пыталась сопротивляться:
— Даже если я не беременна… Я — девушка! Мне должно быть место снизу!
Но пожилая женщина с соседней полки резко сказала:
— Я после операции, тоже снизу. Но своё место купила честно.
Вагон замер. Её самоуверенность рушилась на глазах.
— Вы все против меня! — закричала девушка, метаясь глазами по вагону. — Мужики — трусы, женщины — завистницы!
— Для начала нужно беременной быть, — тихо сказал кто-то из соседней полки.
Это стало спичкой. Девушка сорвалась:
— Жалобу на весь вагон напишу!
Она схватила сумку мужчины, но он успел её перехватить:
— Не трогайте чужое.
Пассажиры начали высовываться из соседних купе. Девушка кричала, что её унижают, требуя уступить место. Через полминуты появилась проводница.
— Что происходит? — спросила она спокойно.
Девушка переключилась на жалобный плач:
— Я беременная! Он требует справку, оскорбляет!
Проводница взглянула на мужчину и пассажиров, а потом твёрдо сказала:
— Если требуете особые условия, должны предоставить документы. Иначе занимаете чужое место без оснований.
Девушка замялась:
— Да что… дома всё осталось.
— Тогда займёте верхнюю полку. И прекратите провоцировать конфликт, — завершила проводница. — Иначе составлю акт и передам начальнику поезда и полиции.
Маска «беременной» испарилась мгновенно. Девушка медленно поднялась на верхнюю полку, молча, без жалости или угроз.
По вагону пробежали тихие смешки. Проводница строго предупредила:
— Тихо. Не опускайтесь до её уровня.
Когда поезд подошёл к её станции, она поспешно сошла на перрон, не оборачиваясь.
Пассажиры , наконец, вздохнули спокойно. Мужчина поднял сумку, понимая, что урок о наглости и самоуверенности запомнится всем.
Проблема была не в просьбе уступить место. А в уверенности, что весь мир обязан, даже если это обман.
