Марк Гринуэй (Барни) согласился побеседовать с нашей редакции перед их мощным выступлением в GAUDI
В Кирове, 19 сентября, выступила британская грайндкор группа Napalm Death. История с их привозом в Киров довольно смутная — их ждали здесь с 2015 года. Но в то время что-то не задалось с организацией, и фанатам тяжелой музыки ничего не оставалось делать, как просто ждать и надеяться.
Сейчас у Napalm Death тур по провинциям и большим городам России — они выступили в Кирове, Ижевске, Нижнем Новгороде, Казани и Уфе. Впереди у них концерты в Санкт-Петербурге и Москве.
Анонс о приезде британского коллектива в наш город появился в июне этого года. И у нас появилась возможность пообщаться с вокалистом Napalm Death – Марком Гринуэем. Но все его называют просто — Барни (в честь персонажа из мультфильма «Флинстоуны». Так что познакомимся с нашим героем.
Казалось бы, по канону вокалист любой рок-группы (в понимании обывателей) должен неистово пить, носить длинные патлы, везде показывать «козу» и разбивать музыкальные инструменты в конце выступления. Так вот — забудьте. Барни — скромный и очень крутой мужик, свободно владеющий тремя языками (испанским, немецким и английским конечно же), убежденный вегетарианец, а также человек, увлекающийся историей Советского Союза.
Мы ждали Барни в баре «Железная задница» (который на улице Ленина открылся недавно). Это была середина буднего дня, и примерно 30 человек пришли в заведение на автограф-сессию, а также сфотографироваться с Барни. И вот он приходит — в хорошем расположении духа, улыбчив, но немного стеснителен, как нам показалось. Каждого, кто подходил к нему за автографом с дисками или постерами, он спрашивал: «Эй, как дела?». Конечно, спустя некоторое время Барни выглядел уже уставшим, но общаться с фанатами от этого не перестал.
И вот, настала очередь журналистов для беседы с локальной легендой рок-музыки.
За почти сорокалетнюю историю, группа Napalm Death претерпела и застала бесчисленное множество изменений. Стоит отметить, что состав группы на данный момент не является оригинальным полностью. Не осталось ни одного человека в группе, который был бы у истоков.
А как сильно изменился мир вокруг с момента основания группы? И в какую сторону изменился? Изменился ли вообще? В том смысле, если сравнивать повестку Napalm Death для поклонников образца 1981 и года 2019-го?
— Наша группа возникла в те годы, когда у власти была Маргарет Тэтчер. Это было тяжелое время для жизни, время испытаний. С тех пор произошло огромное количество событий, которые изменили мир, изменили расклад сил в мире, произошел распад СССР, мир динамичен, происходит действительно множество событий, но мы как группа просто приспосабливаемся к обстоятельствам, для нас все это никогда не было трудным, мы не политическая группа, наши взгляды не изменились, мы просто жили в тех условиях, что окружали нас, какие бы они не были.
Приходилось ли тебе когда-нибудь оказываться в такой ситуации, когда буквально всё против вашей группы?
— Нет, никогда, такого не было. В нашем мире огромное количество людей, больше чем мы можем вообразить. Не важно, какой цвет кожи и сексуальная ориентация у человека, он ничем не отличается от тебя, он не кто-то другой, потому что все мы люди (как вид). Конечно некоторые люди не могут без вражды, без насилия, они демонстрируют свои силу другим, многие умирают в этой битве, по непонятным причинам, по решению людей «сверху», но не все, есть, те, кто просто хочет жить и им не нужна власть, привилегии. Они хотят жить достойно, без притеснения, без войн и нужды.
В 2013 году вы чуть не выступили в музее Виктории и Альберта – одном из крупнейших музеев дизайна и декоративно-прикладного искусства в мире. Администрация, как выяснилось, «с сожалением» отказала в проведении данного мероприятия. Можно ли утверждать, что однажды Napalm Death чуть не записали свой «Live at Pompeii»?
(Примечание редакции: руководство музея отказало коллективу в выступлении, потому как побоялось, что из-за громкой музыки обрушатся стены)
— Нет, дело в другом, наша группа – это не только музыкальная группа, нам интересно искусство во всем своем многообразии. Мы всегда рады участвовать и создавать представления. Одно из них должно было состояться в музее. Оно очень символично. В Бирмингеме, откуда я родом, есть бедный район с огромным количеством многоэтажек, власти ущемляли жителей этого, района давили на них, обделяли, жизнь была очень тяжелой, все это было нечестно. Мы хотели, чтобы построенные нами скульптуры символизировали эти дома и были источником звука, а наша музыку уничтожила бы их. Первоначально мы планировали организовать данное представление в музее Виктории и Альберта, но когда стали понятны масштабы события, они просто испугались за сохранность здания. Но мы все равно воплотили нашу идею, но только в другом месте.
Однажды я наткнулся на живое выступление группы на OBSCENE EXTREME FESTIVAL, который проходил в 2018 году и увидел следующую картину: во время шоу публика непрерывным потоком то и дело взбиралась на сцену, в то время как охрана, выставленная в буквальном смысле стеной, всеми силами пыталась воспрепятствовать прорыву импровизированного оцепления. Ни для кого не секрет, что стэйдж дайвинг, слэм, мош – обычное дело на подобного рода концертах, но тогда, кажется, происходило что-то совершенно иное - настоящий перформанс, если не театр. Абсолютное слияние публики и сцены, которое выбивается даже из общепринятых представлений о таких концертах. Сумасшедшее зрелище! Рассматриваете ли вы возможность сделать что-то подобное, но на стыке искусств, как в случае с музеем? Если да, то в какой форме это было бы реализовано?
(Примечание редакции — переводчики немного не так поняли наш вопрос, поэтому Барни ответил на него в другом ключе. Речь шла о том, как это сделать элементом культуры, а не о наигранности слушателей)
— Obscene Extreme – фестиваль полной свободы. Здесь нет никаких правил, организаторы лишь следят за безопасностью, люди запрыгивают на сцены, все это происходить само собой, нет наигранности, все это естественно. Наша группа никогда не была за барьеры между группой и зрителем, никогда. Любой может оказаться на сцене, это не может быть запланировано.
Известно, что ты увлекаешься историей Советского Союза. Интересовался ли ты когда-нибудь музыкальной историей того периода? Культурными явлениями, которые рождались внутри режима – так называемым «советским андеграундом»? К примеру, знаком с группой «Гражданская оборона»?
— Я действительно интересуюсь историей СССР. У меня есть пара кассет, но ничего такого больше нет, на самом деле меня интересует культура страны в общем. Например у меня есть биография Хрущева. Есть прочие атрибуты тех времен, по типу вилок, ложек и прочей утвари.
Однажды я вообще слышал, что ты, Барни, задействован как дистрибьютор одной из компаний, занимающейся созданием компьютерных игр. Если бы это оказалось правдой – какой о чём была бы «та самая» видеоигра, изданная тобой?
— Да да, я действительно работал в индустрии компьютерных игр, но не был задействован в производстве. Писал статьи для журнала Kerrang!, занимался распространением компьютерных игр. Меня нравятся японские игры, к примеру, Yakuza и Shenmue. Меня привлекает разнообразие мира, исследования, и открытый мир. Исследуй, открывай глаза на мир вокруг тебя – да, это бы была главная идея.
За помощь в составлении вопросов и статьи редакция портала «Город Киров.RU» благодарит Евгения Одинцова, а также Марию Огородову за перевод. Организатору концерта благодарность за возможность пообщаться с британским музыкантом.
