Ехал я обычным вечерним поездом из Москвы в Самару. Взял билет заранее — нижняя полка, середина вагона, чтобы и не у туалета, и не у выхода. Хотел выспаться после тяжёлой командировки. Людей в вагоне было немного, атмосфера спокойная.
Минут за десять до отправления заходит женщина лет тридцати пяти с мальчиком — лет шести-семи. На руках пакеты, рюкзак, игрушка какая-то пищащая, всё гремит, звенит, будто они переезжают жить в этот вагон.
— Ой, сынок, неси вот сюда! — громко командует она. — Место у нас где-то здесь…
Смотрит на таблички, потом — на мою полку.
— О! Вот оно! — уверенно ставит сумку на мой чемодан и хлопает мальчика по плечу. — Располагайся, сейчас мама всё устроит.
Я приподнимаюсь:
— Простите, но это, кажется, моё место. Нижняя, сорок четвёртая.
Она бросает на меня взгляд, полный усталости и возмущения:
— Да вы что, мужчина, не видите — с ребёнком еду! Ему наверх нельзя, он маленький! Вы уж поднимитесь, ничего страшного.
— Извините, но я специально купил нижнюю, — отвечаю спокойно. — После суток в дороге на ногах не собираюсь карабкаться на верх.
Мальчик уже успел снять ботинки и запрыгнуть на мою постель.
— Мама, смотри, я тут спать буду! — радостно сообщает он.
Я встаю.
— Молодой человек, это не ваше место. Слезь, пожалуйста.
Женщина вскипает мгновенно:
— Вы что, с ребёнком спорите? Вам не стыдно? Он устал, у него ножки болят!
— У меня, между прочим, тоже, — отвечаю, стараясь держать себя в руках. — И место это я оплатил.
Соседи напротив наблюдают молча, но уже видно — напряжение растёт. Один мужчина с верхней полки не выдерживает:
— Женщина, ну чего вы начинаете-то сразу? Каждый своё место купил, никто никому не должен.
Она поворачивается к нему:
— Вы, наверное, тоже бездетный, да? Вам не понять! Мы, матери, на всё готовы ради своих детей!
Тут вмешивается проводница — молодая девушка с уставшим лицом.
— Что случилось? Почему шумим?
Я объясняю ситуацию. Проводница достаёт список пассажиров, сверяет.
— Так, нижняя сорок четвёртая за мужчиной. Ваша, гражданка, сорок пятая — верхняя. Всё верно.
Женщина фыркает:
— Да что вы за люди такие! Ну неужели нельзя проявить немного человечности? Мужчина молодой, крепкий — что ему, трудно наверх? А ребёнку тяжело!
— Мне тоже тяжело, — отвечаю спокойно, но уже твёрдо. — Я не обязан выполнять чужие просьбы в приказном тоне.
Она поджимает губы и бросает в пустоту:
— Ну и ладно, сидите тут со своей совестью.
Минут десять она бурчала, переставляя пакеты, потом всё же отправила мальчика наверх. Тот сначала повозмущался, потом уснул.
Казалось, конфликт исчерпан. Но нет — среди ночи я просыпаюсь от того, что кто-то садится мне на ноги. Открываю глаза — та же мама, внизу.
— Я только чуть-чуть посижу, ребёнок сверху не спит, я волнуюсь.
— Женщина, вы серьёзно? — шепчу я. — Это не ваше место. Встаньте, пожалуйста.
— Ну что вы злитесь-то, я ж мать! — тихо шипит она.
Весь вагон просыпается от нашего разговора. Кто-то смеётся, кто-то раздражённо шикает.
С верхней полки тот самый мужчина вздыхает:
— Господи, вот из-за таких потом никто мест не уступает.
Женщина что-то фыркнула и ушла к своему ребёнку. До утра больше не спускалась.
Когда поезд прибыл в Самару, я спокойно сложил вещи. На перроне та же дама громко сказала кому-то по телефону:
— Представляешь, не уступил ребёнку! Совсем совесть потеряли!
Я улыбнулся — без злости, просто с пониманием. Ведь в каждом вагоне найдётся своя «яжмать», уверенная, что весь мир должен ей по расписанию РЖД.
Читайте также:
- Как норвежцы обогревают полы без труб: повторил их технологию и теперь не мерзну даже в лютые морозы
- «Проходите, располагайтесь»: проводница пригласила в моё купе семью с детьми, хотя я выкупила все места
- Птицевод объяснил, почему он не ест домашних кур, а покупает в магазине
Фото: gorodkirov.ru
